«Роман горбуна», или роман с новым классом

«Десятку» брать всегда непросто, а эту вовсе не хотела. Так бывает. Как правило, параллельные классы если не живут душа в душу (было и такое), то хотя бы общаются на уровне «а что сегодня на химии было?»

У этих ничего общего не было, даже химии. Голову сломала, как провести первый урок литературы. Хорошо, что в жизни есть несравненная +Зинаида Смирнова, которая волшебным июльским днём в метро ткнула в 20 строк на экране мобильного телефона: «Леночка, читали? Я когда-то урок по нему давала. И разработки где-то лежат». В классических романах здесь должна сверкать молния. У меня мысль: может быть, не всё потеряно, «десятку» попробую хоть как-то объединить.

Ожидания и действительность

Первым уроком в этом году по расписанию был русский язык. Дивная картина! Слева «ашки», справа «бэшки», посередине — два «юноши бледных со взором горящим» из соседней школы. Мечта учителя.
Хорошо, пусть пока так будет. Ровным приветливым голосом рассказала, что нет у меня времени на ссоры, распри и прочие глупости, потому что говорить придётся о любви. Вся русская классическая литература о ней, и с этим ничего не могу поделать. Потом «выдрами» озадачила с попутными вопросами и почтой Google. На этом и расстались до следующего урока. Молча.

Литература

Ежу понятно, что большие пионеры входят в кабинет группками: кто с кем общается. А тут я традиционно на пороге, но не просто воротничок поправить и подмигнуть, а с детскими разноцветными квадратиками: «Держи, это тебе!» Недоумевают, морщатся некоторые, но берут. А куда деваться? Не бросать ведь у дверей? Всё-таки позиционируют себя взрослыми людьми. Квадратики с чередованием разложила, чтобы приятелям не досталось одинаковых. Для опоздавших — в кабинет можно входить спокойно даже на тридцать восьмой минуте урока, только не мешать никому и быстро включаться в работу — оставила при входе на тумбочке.

На доске написано слово «Роман».

Вошли, сели, выдохнули. «Отложите эту гадость в сторону, позже займёмся. Сейчас разминка для мозга: чертим мою любимую «табличку на полстанички». Две графы: я диктую фамилии, вы пишете во второй имя и отчество. Только не гуглим до поры до времени». Со взрослыми людьми приятно договариваться.

1. Пушкин
2. Лермонтов
3. Гоголь
4. Грибоедов
5. Есенин
6. Крылов
7. Радищев
8. Достоевский
9. Маяковский
10. Ломоносов
11. Жуковский
12. Толстой
13. Толстой
14. Толстой
15. Толстая

Сначала всё было хорошо, но некоторые сломались уже на втором Толстом. Потом проверили (на первых порах хором), в случае заминки пытались найти источники информации: портреты писателей в кабинете, специальная тетрадь по литературе со справочным материалом (спасибо, родители!), верный друг интернет.

— Кто набрал 15 плюсиков?

— 14?

— 13?

Дальше экспериментировать не стала, дабы не травмировать юную психику. И не сообщила, что у злостной Марьиванны таких табличек целых 6 заготовлено. На это ушло почти 10 минут, но это с моими беглыми комментариями к персоналиям. 

Внезапный постскриптум. Можно использовать разнообразно:

• Один пионер выходит к доске, остальные поднимают руки (сам выбирает, кого спрашивать), называют фамилию, тот отвечает именем-отчеством. Если не знает — хоровая подсказка. 10 верных ответов гарантируют «5» в журнал. И снова интересно наблюдать за детьми; «Спроси, спроси меня: я тебе лёгкое загадаю!»
• Больших моё предложение не заинтересовало, а семиклассники вовсю резвятся, контент ваяют, чтобы Марьиванна во всех классах могла использовать; раз, два, три. С Ванечкой и сейчас переписываемся: усложняет конструкцию. Пост опубликовала, Сабинка ещё подтянулась. Четыре.
• Напугать страшной контрольной в конце четверти. Обычно не срабатывает.

Дабы некоторые не очень расстраивались по поводу собственной несостоятельности, перевела вектор. «Какие ассоциации возникают в связи с записанным на доске словом?» Выслушала каждого, всем спасибо. 

— У кого не присутствовало слово «любовь»?

8 рук.

Мимолётом раздала листочки с текстом. Последняя фраза и концовка предпоследней отсутствуют. 

         «Горбун получил анонимное любовное письмо, приглашение на свидание:

   "Будьте в субботу пятого апреля, в семь часов вечера, в сквере на Соборной площади. Я молода, богата, свободна и - к чему скрывать! - давно знаю, давно люблю нас, гордый и печальный взор, ваш благородный, умный лоб, ваше одиночество... Я хочу надеяться, что и Вы найдете, быть может, во мне душу, родную Вам... Мои приметы: серый английский костюм, в левой руке шелковый лиловый зонтик, в правой - букетик фиалок..."

   Как он был потрясен, как ждал субботы: первое любовное письмо за всю жизнь! В субботу он сходил к парикмахеру, купил (сиреневые) перчатки, новый (серый с красной искрой, под цвет костюму) галстук; дома, наряжаясь перед зеркалом, без конца перевязывал этот галстук своими длинными, тонкими пальцами, холодными и дрожащими: на щеках его, под тонкой кожей, разлился красивый, пятнистый румянец, прекрасные глаза потемнели... Потом, наряженный, он сел в кресло, - как гость, как чужой в своей собственной квартире, - и стал ждать рокового часа. Наконец в столовой важно, грозно пробило шесть с половиной. Он содрогнулся, поднялся, сдержанно, не спеша надел в прихожей весеннюю шляпу, взял трость и медленно вышел. Но на улице уже не мог владеть собой - зашагал своими длинными и тонкими ногами быстрее, со всей вызывающей важностью, присущей горбу, но объятый тем блаженным страхом, с которым всегда предвкушаем мы счастье. Когда же быстро вошел в сквер возле собора, вдруг оцепенел на месте: навстречу ему, в розовом свете весенней зари, важными и длинными шагами шла в сером костюме и хорошенькой шляпке, похожей на мужскую, с зонтиком в левой руке и с фиалками в правой...»

Предполагала, что буду задавать вопросы. Как же! Меня засыпали. Тут главное — не поддаться искушению и вовремя промолчать, тогда появляются первые робкие версии финала, наблюдательные находят цветовые параллели, коллективный разум бурлит уже без меня. Разошлись во мнениях о месте и времени действия, затребовали фамилию автора и дату написания рассказа. М-да, дискуссию пока вести не умеют, но дело поправимое. Естественно, двух моих реплик было недостаточно, перебивать друг друга в горячем споре ещё не раз станут. Сейчас не это важно. 

Все забыли про квадратики. Отлично. Самое время вспомнить. «Делимся на группы по цветам, организуем рабочее пространство». Исподтишка наблюдаю, как вывернутся. Очень важная история: лидеры-организаторы проявляются мгновенно. «Бывалые» предлагают удобно развернуть парты. 

На каждую группу — один лист формата А4, задание и 12 минут времени на работу. В условиях дедлайна волей-неволей приходится учиться взаимодействовать.

• 1 группа. Если бы письмо было не анонимным, то что ответил бы герой рассказа?
• 2 группа. Дневник героя. 3 записи.
• 3 группа. Дневник героини. 
• 4 группа. Письмо героя другу (на любом этапе развития событий).
• 5 группа. Письмо героини.

Класс превращается в гудящий улей. Здесь тоже небезынтересно наблюдать за «матками», «рабочими пчёлами» и «трутнями». Брожу между столами, отвечаю на уточняющие вопросы.

Самовыражаемся. Предполагала, что будут трения внутри групп, кто пойдёт отвечать. Не на тех напала! Они всё-таки сумели внутри себя договориться. Околесицу порой несли — это нормально. Зато есть повод поговорить, почему в XIX веке невозможно было обращение; «Дорогой дневник!» И где писать дату и город. И с лёгкой руки Моники вспомнить про письмо Татьяны. Не наговориться нам было.

Домашнее задание

Осторожные просто ответили на вопросы в гуглодоке. И было мне временами счастье в их эссе. Минус 138 часов (гипербола) на чаты и письма? Нет, не жалко. Это ведь мои пионеры.
Хорошая девочка Улькер размышляла о жизни в эссе-видео.

Совсем безбашенные отчаялись на фильм. Уверяют, что сделали лучше, чем выпускники ВГИКа. Не буду спорить. В арсенале было немного: фотокамера на телефоне, кабинет домоводства, парк Бабушкина, прохожие, петербургский дождь.

Из переписки;
— Добрый вечер, Елена Владимировна! Время вечер, а я сижу в кабинете № 21 и монтирую фильм «Роман горбуна». Надеюсь, труды не пропадут. Сидели с Моникой с 15.00, но вскоре она меня покинула. Я одна-одинёшенька. Кстати, времени зря не теряю: ударник литературной речи помогает мне преодолеть одиночество.

Потом ещё поговорили с Лерой про походку Александра и музыкальное сопровождение: мне показался начальный фрагмент слишком уж отсылочным к фильму «Осенний марафон», что с Буниным никак не вяжется. Пионеры просто на слух и настроение музыку подбирали, сслылка на фильм ни о чём не сказала. Андрей Петров — гений. В конце концов смирилась: там в начале фильма правильные фразы.
— Талантливый не я: это они. Я только перевожу.

Не знаю, как ещё Тётушку Судьбу задобрить, чтобы созвучные пионеры не прекращались.

На уровне химического притяжения с «десяткой» что-то возникает.