Век Серебряный, звенящий

Всегда непросто о нём говорить. Время трудное. Как услышать его разноголосие почти через столетие?

И пионеры у меня особенные. Как всегда, всё сделали сами. Идея — выбрать самостоятельно поэта Серебряного века, прочитать его стихотворение трепетно, не выходить из образа, пока сил достанет.

Сначала была «табличка на полстранички» (последнюю графу потом дополнили фотографиями). Но ещё был хороший мальчик Александр, которому не всё безразлично. И многокилометровые разговоре в чате.

— Елена Владимировна, только что удалось предотвратить появление третьей Ахматовой.



А параллельно Саша с не менее хорошей девочкой Алессией в скайпе общался. Им важно было, чтобы всё у нас получилось. Потом возник документ, который создал Александр II. И это для меня очень важно: сами.

Как они читали! «Достать чернил и плакать!» На некоторых (нет, и так знала, что талантливые) посмотрела новым взором. Три часа не выходили из образа:
— Анна Андреевна, будьте любезны, передайте, пожалуйста, сахар.
— О милая барышня, позвольте с Вами  познакомиться. Одоевцева? Простите, не слышал... не расскажете ли о себе?
— Маяк, платок забыл! Как дверь будешь открывать?
— Марина Ивановна, давайте к нам. Ну что же Вы всё одна...
— Вы гений, Игорь Северянин!

Было 4 стола, но акмеисты почему-то потом слились с символистами в творческом экстазе. Да, фонарь рисовали в 8 рук за 5 минут до начала действа. Да, были некоторые несознательные личности, которые пришли просто посидеть-послушать. И было мне счастье в лице тех, кто изначально не собирался самовыражаться, а потом это сделал.

Спасибо, дети мои! Ваши действия:

• Отредактировать таблицу. Фотографии можно заменить, думайте сами. Потом ведь скажете, что я не те выбрала. За фотографии спасибо хорошей девочке Инне. И Костику, который всё опубликовал в Google+ (правда, доступ по неизвестным причинам только мне дал). Знаю, что есть ещё. Вика (прости, сбилась: Ирина Владимировна), меня слышно?
• Заполнить форму. Результаты потом озвучу, если захотите.

Рабочие моменты прекрасны, как всегда.

Это сейчас вам кажется, что рожи глупые (моя тоже не из лучших, согласитесь), но потом, лет через 5, зайдёте, похихикаете, вспомните. Заодно будет что на вечере выпускников показать.

И чёрт меня дёрнул рассказать, что Ирину Одоевцеву воочию видела! Естественно, после эмиграции. В свои 90 с элегантным нечто она была прекрасна: утончённые черты лица (порода, знаете ли, чувствуется), разумные речи и горящие глаза. Нас, первокурсников, тогда, в далёком 1997, водили преподаватели на встречи с интересными людьми. Мы шли и не подозревали, что Владимир Георгиевич Маранцман — наш крысолов с дудочкой, но только наоборот. Затянул в книги, и теперь не выбраться. Хорошо. 

Пусть я для вас мастодонт с хвостиком. В мире добра это ничего не меняет. Для справки: не люблю Одоевцеву. «На берегах Невы» и «На берегах Сены», на мой взгляд, слишком много самолюбования «маленькой поэтессы с огромным бантом». Но дивный дух эпохи местами. Возможно, это только я так вижу. 

Кто бы мог подумать, что из небытия возникнут вдруг Зоргенфрей и Одоевцева? Это надо же судьбе так уникальным  образом было распорядиться, чтобы мне достались хорошие пионеры! 

Я вас такими видела:

Пушкин. Не взрастили Александра Сергеевича в своей среде, пришлось Глеба из 9 класса ангажировать. Идея не моя: всё тот же Александр II (один Всевышний знает, сколько я пережила с ним в 5 классе) мысль направил.

Переживала, что стушуется: всё-таки девятиклассник, а тут 11 класс. Ничуть не бывало! Явился в образе Пушкина времён южной ссылки и нахваливал футуристов: «Мы бы с вами, братцы, такого сочинили бы!»

За перемену отрастил бакенбарды. И я даже знаю, каким хорошим девочкам спасибо сказать.

Дети мои, бонус: лекция Дмитрия Быкова (начало, дальше сами ищите).